DADA беспокоит уже несколько лет подряд. Борюсь с отвращением и восхищением. Пытаюсь разобраться, как можно было со всем этим девятнадцатым веком в голове и империалистической бойней за окном создавать историю искусств? Перечитываю дневники Хуго Балля 1915-16 годов:
16 июля 1915 (* подозреваю, что тут Балль цитирует евангелие)
Слово предано: оно жило среди нас.
Слово стало товаром.
Оставьте слово в покое.
Слово утратило всякое достоинство.
15 октября 1915
Это мания величия, но иногда мне кажется, что вся история словно специально создается под меня; как будто кто-то договорился играть в мою игру.
Если бы сейчас мне пришла в голову мысль снова бежать, куда бы я подался? Швейцария - это клетка, окруженная львами рыкающими.
18 июня 1916
Странная штука: когда у нас в Цюрихе, на Шпигельгассе, 1, было свое кабаре, напротив, на той же Шпигельгассе, в доме № 6, если я не ошибаюсь, жил господин Ульянов-Ленин. Вероятно, он каждый вечер слушал нашу музыку и наши тирады, не знаю, с удовольствием ли и с пользой ли для себя. А когда мы на Банхофштрассе открыли галерею, русские уехали в Петербург, чтобы готовить революцию. Является ли дадаизм как символ и жест противоположностью большевизма? Противопоставляет ли он разрушению и доведенной до совершенства расчетливости абсолютно донкихотскую, не признающую какую бы то ни было целесообразность, непостижимую сторону мира? Будет интересно понаблюдать, что произойдет там и что тут.
